Начало Иоакимовой летописи по призвание Рюрика. 

Потомок Иафета князь Славен с братом Скифом, идя к западу, многие земли у Чёрного моря и Дуная покорили. От старшего брата прозвались славяне, а греки их прозвали алазоны либо амазоны. Князь Славен, оставив во Фракии около моря по Дунаю сына Бастарна, пошел на север и создал град великий и нарёк во своё имя Славенск. А Скиф остался у Понта в пустынях обитать, питаясь от скота и грабительства, и прозвалась его страна Скифия Великая. Устроив Великий град, умер Славен, а после него властвовали сыновья и внуки много сот лет. И был князь Вандал, правил славянами и многие земли завоевал. Послал он на запад князей Гардорика и Гунигара с войском славян, руси и чуди. И они, многие земли завоевав, не возвратились. Вандал разгневался, их земли от моря до моря себе подчинил и сынам своим передал. Он имел сыновей: Избора, Владимира и Столпосвята. Каждому построил по городу, и в их имена нарёк; сам умер в старости, передав всю власть Избору. Потом Избор умер, и власть принял Владимир.

После Владимира княжили сыновья его и внуки до Буривоя; был он девятым после Владимира. Буривой не раз побеждал варягов и стал обладать всею Бярмиею до Кумени. Наконец, при оной реке побеждён был, воинов своих погубил, сам едва спасся, пошел во град Бярмы, что на острове стоял, крепко устроенный, и там, пребывая, умер. Варяги же град Великий захватили и дань тяжелую возложили на славян, русь и чудь. Тогда люди послали к Буривою, испросить его сына Гостомысла, чтобы княжил в Великом граде. И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов, что были, избили или изгнали, и дань варягам отказались платить, и, пойдя на них, победили. Гостомысл во имя старшего сына Выбора град при море построил, заключил с варягами мир, и стала тишина по всей земле. Был Гостомысл муж великой храбрости, такой же мудрости; соседи его боялись, а его люди любили. 

Этот материал летописного текста дополняет летописи Новгородские, в которых этот факт так же упоминается. Кроме того, об этом есть описание в Повести временных лет Никона. В них упоминает данный факт вскольз. Мол изгнали варягов и стали самостоятелно управлять своей землёй и лишь позднее призвали Рюрика.

О достоверности Иокимовской летописи

Летопись Иокима вносит пояснения в этот истарический факт. Норвежские варяги взяли земли Русов и обложили данью. Речь скорее всего идёт о мирных пахарях и ремесленниках, которые не смолгли противостоять вооружённому отряду норманов. Естественно, они обратились к князю и тот изгнал варяг-норманов из своих владений. В летописи описывается факт воинской доблести славян, прозваных так по Соловену.  

Впрочем, упоминание брата Скифа вместо Руса запутывает понимание этой летописи. Хотя и тут можно предположить, что у князя Скифа были сыновья Чех (старший в роду), Болгар, Рус, Словен, Вятко, Родим, Хазар, Скиф, Избор и др. По просшествию времени они рассеялись по всему материку и по имени своего главы всё племя получило наименование. Выходит, что Словен был старшим братом Русу и Скифу. Вероятнее всего в иных летописях Руси имя Скифа, брата Словена и Руса не упоминается по той причине, что первый стал заниматься разбоем. Судя по описаню Скиф стал кочевником-скотоводом и основателем Скифии Великой. 

Впрочем, возможно и то, что был один Скиф и это уже описание предыстории Скифского государство. И в этом случае мы видим, что были кнзья Скиф, Рус, Гордарик, Словен и от них пошли названия Земель в коих они правили (Гордарика, Великая Скифия). 

Достоверность Иоакимовой летописи была встречена с недоверием. Впрочем и весь труд по истории Древней Руси поддвергся подобной критике.  Про "Историю" говорили, что её сложно читать и в ней много нелепиц, к числу их отнесли Иоакимову летопись. Особенно резко выступал против князь М.М. Щербатов. 

В защиту летописи выступил И.Н. Болтин, самый талантливый из занимавшихся русской историей в XVIII в. (таким его считает С. М. Соловьёв). Немецкий историк Шлёцер — почитатель Нестора и "Повести временных лет" — не признал Иоакимову летопись за достоверную. Но Шлёцер не усомнился в добросовестности самого Татищева.

Карамзин пошёл дальше: он объявил Иоакимову летопись "шуткою", объявив Татищева в подлоге: 

«Сию шутку многие приняли за истину и начали с важностию говорить о Летописце Иоакиме».

Позднее Карамзин оправдывался, но "слово не воробей, вылетит не поймаешь" (рус. нар. поговорка): 

«Повторяю, что он не мыслил обманывать: это затейливая, хотя и неудачная догадка»

Во второй половине XIX в. отношение к Татищеву и Иоакимовой летописи изменилось. Соловьёв считал, что Татищев первый начал обрабатывание русской истории; первый показал, что она такое и какие существуют средства для её изучения. В Иоакимовой летописи он не сомневался и часто её использовал. Не сомневался в летописной части, а не в легендах о предках славян. Скорее всего это возможно было благодаря зарождению в России движению славянофильства (славянства, славянология).

Соловьёв находил, что Иоакимова летопись дополняет или уточняет известные летописи. И это неоспоримый факт. К сходному мнению пришли многие историки. Их позиция нашла отражение в статье о Татищеве в энциклопедии Брокгауза и Ефрона за 1901 г.:

«Добросовестность Татищева, раньше подвергавшаяся сомнениям из-за его так называемой Иоакимовской летописи, в настоящее время стоит выше всяких сомнений. Он никаких известий или источников не выдумывал...»

Изучение Иоакимовой летописи показало, что она многослойна. Ещё в XIX в. учёные пришли к заключению, что сочинение составлено из русских и польских хроник разного времени с добавлением античных сюжетов и украшательств, типичных для XVII столетия.  

 Этот вывод подтвердили С.К. Шамбинаго (1947) и С.Н. Азбелев (1960): 

Иоакимова летопись была создана в XVII в. Интересен её древнейший слой.

В 1900 г. А.А. Шахматов высказал гипотезу, что в основе Иоакимовой летописи лежит текст, составленный Иоакимом Корсуняниным между 991 и 1030 г.г.: 

«Вчитываясь внимательно в изданную Татищевым Иоакимову летопись, мы приходим к следующему выводу: рассказ о крещении Новгорода содержит черты, обличающие современника; некоторые части его могут принадлежать первому епископу Новгородскому Иоакиму».

 О древнем тексте, положенном в основу Иоакимовой летописи, писал Рыбаков. Он указал на открытие археологов, подтвердивших сообщение летописи о разрушении Святославом христианских храмов в Киеве:

«Доверять такому компилятивному источнику XVII в., каким являлась Иоакимовская летопись, без проверки нельзя. Но в данном случае у нас есть весьма убедительное доказательство достоверности её сведений: постамент идолов киевских языческих богов, поставленный в самом центре княжеского Киева, был вымощен плинфой и фресками христианского храма, разрушенного до 980 г. Необходимо допустить, что у составителя Иоакимовской летописи мог быть в руках какой-то не дошедший до нас более ранний источник, сообщавший сведения, часть которых блестяще подтверждена археологическими данными».

Трактовка истории по Иакимовой летописи

Татищев, доверявший Иоакимовой летописи, всё же сделал немало замечаний по её началу.

1. Он не верит, что Славен и Скиф братья — ведь славяне не родственны скифам. Сегодня факт родственности скифов и славян доказан на основе открытий палеантропологии, генетики, археологии, этнографии, этнологии, лингвистики и пр. наук.  

2. Сомневается в сыне Славена Бастарне, получившем имя от названия племени.

3. Считает Словенск Старой Ладогой.

4. Сомневается в славянском имени Вандал. Объясняет германские имена у славянских князей (Гардорик, Гунигард) влиянием гепидов и гуннов.

Объяснение это разумное для того времени, ведь славяне возникли в плавильном котле, где важную роль играли германцы готы и родственные им гепиды, а позже они входили в державу гуннов. В этой связи не лишне указать факт о том, что по данным последних научных исследований "гунны" не племя, а союз племён скифов, сарматов, славян с тюрками и уграми. При этом важно понимть, что скифосорматы это один народ, который также именовался славянами. Татищев об этом даже предположить не мог в то время. 

5. Князь Вандал правил «от моря до моря», что, по Татищеву, означает от Балтийского моря до Ладоги, моря Русского. Так называли Ладожское озеро карелы и финны — Vennenmeri, Море русских. Нестор в Повести Временных лет (ПВЛ) именует Ладогу -- "озеро великое Нево". В скандинавских сагах озеро называют Альдога, от финского aalto — "волна". Выбор Татищевым финского названия не случаен — он был сторонником финского происхождения варягов.

6.Неславянские названия Татищев считает сарматскими (финскими), но взятыми от норманнов. В главе 29 он отмечает:

«Все сии названия от нордманнов или северных, т. е. норвежских, датских и шведских древних историков давались... Иоаким хотя некоторые упомянул, но видно, что не от русских, но от бывших в Новгороде нордманнов взял...». 

На лицо сильнейшее влияние норманской теории на людей того времени. Уже сегодня известно благодаря генетикам тот факт, что у шведовв основе имеются славянские корни (гаплотип R1а1). 

* Иоакимов Избор именовался у сарматов Кунигард. У немецкого хрониста Гельмольда (XII в.) Кунигардом названа Русь. Датчанин Саксон Грамматик (XII в.) и «Вилькина-сага» (XIII в.) именовали Русь Конухардом. 

Далее, о Биармии Татищев делает примечание:

* «Это есть достопамятное изъяснение, что Бярмия или Корелия тогда об реку Кимень с Финляндиею или Варягами граничила»

(Кимень, или Кумень, — река Кюмийоки в Финляндии).

7. Татищев склоняется к тому, что Биармия — это Карелия:

«Библиотека шведская, ч. I, стр... видится, Бярмию только Корелию, а Русь Гардорики именуют, чему и наш Иоаким согласует...»

Среди современных финских учёных тоже есть мнение, что Биармия находилась в Карелии. О Бярме-граде, где после поражения от варягов засел Буривой, Татищев пишет уверенно:

«Бярмы град, у русских Корела, у финнов Кексгольм, т. е. на двух островах».

В «Вивлиофике» Н.И. Новикова (1773—1775) опубликована рукопись XVI — начала XVII в. Там есть запись:

«Лето 6387 (879) умре Рюрик в Кореле в воине, там положен бысть в городе Короле, княжив лет 17...»

Ныне этот город называется Приозёрск, но укрепленное городище там построили в XII в. Старше Тиверский городок (по разным оценкам — от X до XII в.), расположенный в 25 км к юго-западу от Приозёрска на одном из островов Вуоксы: там есть находки даже IX в. Тем не менее историки подвергают сомнению смерть Рюрика в Тиверском городке, тем более смерть Буривоя на полвека раньше.

Мифология в Иоакимовой летописи.

Анализ языка, литературных приёмов и источников Иоакимовой летописи показывает, что она, как и «Сказание о Словене и Русе», составлена в XVII в. Описывая ранние времена, авторы обеих произведений используют известные им предания. В статье С.В. Алексеева «Фольклорный первоисточник новгородской традиции XVII века» (1995) проводится сравнение отношения к устным преданиям авторов «Сказания о Словене и Русе» и «Иоакимовой летописи».

Оба автора — новгородцы духовного звания и, как считает Алексеев, Псевдо-Иоаким образованнее автора «Сказания», писал позже его и читал его сочинение. Алексеев уверен, что оба автора использовали одни и те же новгородские предания. Отбор они проводили в соответствии с уровнем культуры и личными предпочтениями. Автор «Сказания» выступает как разоблачитель язычников, и геополитически он интересовался Русским Севером и Сибирью. Псевдо-Иоаким читал греческих и польских авторов, и взгляд его обращен к варягам и Скандинавии. При всём том оба автора — патриоты Новгорода и по отношению к Новгороду отбирали утверждающие мифы. В наши дни Иоакимова летопись в своей долетописной, мифологической части используется в споре антинорманистов (славянофилов = славянистов) с норманистами и неонорманистами.