В Тарту в честь 950-летия со дня основания города Ярославом Мудрым (1030 г.) был установлен памятник эстонскому старейшине Меэлису и русскому князю Вячко.

Монумент, который изначально был установлен в Кадриорге, перенесли на городскую возвышенность Касситооме, в Тарту, в 1980 году. Автором произведения является Олав Мянни (1925–1980). Скульптура была готова в 1950 году, но воплотить её в бронзе удалось только спустя шесть лет — в 1956 году.

Князь Вячеслав Борисович — полузабытый ныне «русско-прибалтийский» герой России и Прибалтики, которого власти Эстонии и Латвии всячески стараются вычеркнуть из истории. Он больше известен под именем Вячко и княжил в городе Кесь (Кокенгаузен, Кукенойс, Цесис), расположенном на севере современной Латвии. Русские в эти места пришли ещё до крещения Руси.

 На месте небольших прибалтийских поселений возникали русские города. Так, дореволюционный латышский историк и археолог Францис Балодис писал:

«В VIII–IX столетии переходят в русские руки латышские городища и Герцике».

При князе Владимире Святом новгородцы основали Лидну (Колывань, Ревель), являющуюся теперешним Таллином, а при Ярославе Мудром — второй по величине в современной Эстонии город Юрьев (Тарту). 

К появлению в конце XII века в Прибалтике немцев русские владели двумя удельными княжествами, подчинявшимися полоцкому князю, с центрами в Кесе (3 км от Риги) и Герцике (Ерсике) в 200 километрах выше по течению Западной Двины. При этом отношения местных жителей и русских «пришельцев» не были ровными: случалось, что они и воевали. Однако русские князья никогда не посягали на веру прибалтов: до прихода немцев они верили в своих богов, и никто их за это не преследовал.

 Всё изменилось с прихода сюда крестоносцев. Начались притяснениения местного населения с прибытия католического епископа, упросившего полоцкого князя как «брата по вере» разрешить ему обосноваться по соседству с владениями его младшего сына Вячко и «мирно проповедовать Веру Христову среди местных язычников». 

Разрешение такое князем было дано, хотя он мог без особого труда скинуть немцев в море, пока они не успели выстроить свои замки.

1205. Когда король Вячко (Vetseke) из Кукенойса услышал, чтo пришли таким большим отрядом латинские пилигримы и поселились по соседству. всего в трех милях от него, он, добыв через гонца пропуск от епископа, отправился к нему на корабле вниз по реке. После рукопожатий и взаимных приветствий он тут же заключил с тевтонами прочный мир  ("Хроника Латвии" Генриха Латвийского)

Этот договор позволил крестоносцам закрепиться на территории Прибалтики. В 1201 году немцы в устье Даугавы (Западная Двина) основали Ригу, перекрыв, преднамеренно, русским выход к морю. Через год по соседству стали появляться замки Ордена Меченосцев. Безземельное германское рыцарство таким образом надеялось поправить свои дела за счёт Прибалтики.

В то же время господь с каждым днем все увеличивал дружину братьев рыцарства, и стали они думать, что, сообразно росту их числа и трудов, должны возрастать имущество и владения их ("Хроника Латвии" Генриха Латвийского).

Поводом для войны против местного населения послужило то, что те добровольно креститься не стали и немцы на них напали.  В эту борьбу были втянуты и русские князья. Последних крестоносцы считали еретиками, исповедующими «неправильную веру», которых нужно было перекрестить в «веру праведную». 

 Немецкие историки ещё в средние века главными возмутителями спокойствия считали русских и что именно они провоцировали европейских цивилизаторов и миротворцев-крестоносцев. Немцы пишут:

«русский король был весёлый внешне, но с коварным замыслом в душе».

Всё «коварство» Вячко состояло в том, что он не желал подчиняться захватчикам и менять православную веру на католическую. При этом, всячески вставал на защиту местного населения.

Известный в XVI веке географ Себастьян Мюнцер говорил:

«Такого жалкого и несчастного народа», как живущие под властью ливонских баронов, «не сыскать нигде под солнцем».

Оказавшееся без защиты прибалтийское население до дна испило свою горькую чашу под немцами. Ливы повторили судьбу несчастных пруссов и были перебиты, а чудь, селы, курши, латгалы стали рабами немцев в прямом смысле слова. 

  В 1222 году восставшие против насилия немецко-датских крестоносцев чудины послали за помощью к «королям русским». 

  В 1223 году новгородское вече и отец Александра Невского, владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович, послали им на помощь Вячко с дружиной в 200 бойцов, который изгнал крестоносцев и снял осаду с Юрьева. Эстонский старшина Меэлис от лица чудского народа упросил его остаться их правителем и защитить от крестоносцев.

Вячко не ограничился одним только Юрьевым и попытался освободить все земли чуди и латгалов, однако бороться сразу против немцев и датчан у него не хватило сил. К тому времени ситуация резко изменилась не в пользу Вячко: новгородское вече поссорилось с отправившим его на помощь чуди князем Ярославом и сильно колебалось в плане оказания Юрьеву помощи.

  Зная о том, что крестоносцы собирают для решающего боя многочисленных европейских наёмников, Вячко укреплял свой город. Епископ Альберт пытался уладить дело миром, дважды предлагая Вячко оставить «вероломный народ чудь», заключить дружбу «на вечные времена» и стать в «славные рыцарские ряды». Однако он помнил цену предыдущим «германско-католическим обещаниям» и не желал предать доверившийся ему народ, а потому решил драться до конца.

И вот крестоносцы перешли в контрнаступление. Часть дружины Вячко героически обороняла крепости Вильянди и Дорпат. Однако их сдали, выдав немногочисленных русских воинов немцам на расправу. После этого настал черёд Тарту. 

Осенью 1224 года туда подошла многотысячная немецко-датская армия. Русско-эстонское войско мужественно сражалось, несмотря на неравенство сил. Немцы подготовились к осаде в присущей им манере, рассчитав всё до мелочей и сделав ставку на технику. Они срыли часть холма у крепости, чтобы подвести к её стенам огромную осадную башню и камнемётные машины. Но первый штурм города провалился. 

(К 1224 году Юрьев оставался последним центром сопротивления крестоносцам между Чудским озером и морем. К его жителям с радостью присоединилось население Сакала, Уганди и других близлежащих земель. На пасху 1224 года крестоносцы осадили Юрьев, но после пяти дней боёв были вынуждены отойти).

Епископ Альберт предложил русским спастись, «сохранив лицо», уйдя из крепости с почётом, с оружием и имуществом. Однако Вячко и тут не оставил эстонцев, ставших для его русской дружины «братьями по крови».

С помощью камнемётных машин, забрасывавших город огромными валунами, рыцари разбили стены и одновременно с помощью осадной башни ворвались в замок. По данным немецких хронистов, русские держались дольше всех и, когда судьба города была уже решена, пытались из него пробиться, но были почти все перебиты. 

По старому преданию, «Вячко бросился с конём с городской стены прямо в пламень, объявший город, и погиб».Тело князя врагу не досталось. В сотнях трупов защитников крепости его просто не смогли опознать. После взятия Юрьева победители, по признанию немецкого хрониста Генриха Латвийского, убили всё эстонское население. Если бы Вячко продержался ещё хотя бы три дня, Юрьев удалось бы спасти. К тому времени, вышедшее из Новгорода, ополчение подошло к Пскову. 

 «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюргеве, а город взяша» (новгородские летописи).

Из всех защитников Юрьева крестоносцы оставили жизнь только одному русскому из Суздаля — посадив на коня, его отправили в Новгород, чтобы он сообщил о падении Юрьева. 

Это был не единственный, но самый яркий эпизод, когда эсты и русские плечом к плечу отстаивали свою родину против общего врага. И князь Вячко может считаться поистине национальным героем не только России и Беларусси, но и Латвии и Эстонии.

 Сегодня на фоне фашиствующего национализма доблесть русского князя эстонцами сознательно замалчивается. Современные эстонские историки пишут, что «русские князья пришли на помощь небескорыстно». При этом, превознося оборону Юрьева как пример доблести молодого народа, они вообще не упоминают имени Вячко. 

  В 1950 году скульптор Олава Мянни отлил в Тарту из бронзы памятник воинской славы русско-эстонскому оружию под характерным названием «Князь Вячко и старейшина Меэлис, отдавшие свои жизни при обороне Тарту в 1224 году». Нам известна судьба мемориалов, связанных с историей России.

 В начале 2008 года над памятником совершили надругательство: у Вячко отпилили меч, который он символично направил в сторону Запада, откуда пришли крестоносцы. Этот памятник незаслуженно забыт, не любим нынешними властями, но он очень популярен среди студентов. Говорят, если подержаться за палец князя и загадать желание, то оно обязательно исполнится.

[Шахля Гаджиева–Апурина - член Координационного Совета российских соотечественников в Эстонии // публикация в журнале Балтийский Мир, №1 2014]